Дома мы не нужны. Книга седьмая. И все-таки она вертится! - Василий Лягоскин

Он подмигнул профессору, и продолжил громче – так, что его насмешливые слова вполне могли достичь башни:

– Ну, или губки подкрасить. Это я тебе, Ирина Батьковна, говорю. Сдается мне, что скоро ты познакомишься сама с собой: точнее, с той, с кем уже говорила по рации. Не забыла?

Ильина не ответила; не только потому, что согласно Устава сейчас была обязана все внимание обращать на свой сектор наблюдения. Прежде всего потому, что не успела; раньше скомандовал полковник Кудрявцев:

– Пожалуй, и нам надо душ принять.

Это было командой; для всех без исключения. Тут и профессору не надо было объяснять – он такую картинку уже видел; когда в их родной Город явились гости-аборигены. И вот уже тугие водяные струи скорее ласково, чем безжалостно, окатывают гостей этого города.

– Это ощущение не случайно, – понял вдруг Алексей Александрович, – нас тут действительно ждут; нам тут рады! Вот он, например.

Водяной ливень, запах которого – острый, чуть пахнувший дезинфекцией – каким-то чудом пробивался сквозь камуфляж разведчиков, сменился не менее тугими струями теплого воздуха. А последние – беззвучным открыванием дверей и улыбающейся физиономией полковника Кудрявцева. Командир, вошедший в уже сухое помещение, отличался от стянувшего с головы шлем двойника лишь этим самым шлемом. Встань они рядом, и профессор…

– Нет, – все же признал он, – это не наш командир. Несколько месяцев, что эти два полковника провели в разных условиях, если не сказать, мирах, изменили их. У не нашего, пожалуй, глубже морщины у губ, глаза смотрят как-то… печально, что ли?

– Ну, здравствуйте, земляки.

Полковник шагнул вперед; перед ним оказался Толик Никитин, который почему-то издал какой-то невразумительный звук, и скакнул за спину своего командира, уже там продолжив бормотать что-то об эффекте бабочки, о схлопывающемся пространстве, и о… Профессор было усмехнулся, вспомнив, как тракторист бесстрашно шагнул в объятия своей копии из племени русов. Но то трактористы, а теперь в помещении было два командира! И два профессора Романова!!

Следом за полковником Кудрявцевым вошел второй профессор, тоже замерший в ступоре. Через пару долгих минут Алексея Александровича отпустило; он шагнул вперед с протянутой для рукопожатия ладонью и облегченным вздохом. Еще и потому, что в лице своей копии тоже разглядел вполне заметные различия. В том числе такие же скорбные морщинки.

– Ну что ж, – нарушил долгое молчание хозяин, полковник Кудрявцев-второй (своего командира Алексей Александрович решил называть первым), – давайте-ка знакомиться по-нашему, по-русски.

– За столом! – дуэтом воскликнули Толик Никитин и… второй Толик, которого ошарашенный профессор только что заметил.

– Правильно, – улыбнулся полковник, – посмотрим, чем сегодня нас Зинаида Сергеевна удивит.

Такое знакомое имя вызвало улыбки; прежде всего у Анатолия. «Нашего», – отметил профессор. Улыбка второго тракториста была бледной копией.

– Только уговор, – предупредил гостей полковник-второй, – в ее присутствии никаких шуточек. Особенно насчет доктора Брауна.

– Почему? – вырвалось все у того же Никитина.

– Потому что нет у нас больше доктора, – вздохнул Кудрявцев, – выпили.

– Выпили?! – ахнул Анатолий за всех гостей, – как выпили?!

– Гнус, – еще мрачнее нахмурился полковник, – туча вот такого гнуса.

Он сжал перед носом тракториста могучий кулак, и жестко добавил:

– Вот так же мы их потом и…

Пальцы сжатого кулака побелели; профессор невольно вспомнил, как перед пещерой тибетских лам сквозь эти сильные пальцы на камни тек песок раздавленного булыжника, и не позавидовал участи гнуса. Не пожалел, а именно не позавидовал; как и тем, кто наслал на город этих безжалостных кровопийц.

Потом было еще потрясение. У входа в цитадель, где, как и в родном городе, размещалась столовая, их ждали женщины. Среди них Таня-Тамара, с коляской. Профессор в замешательстве отступил за спины товарищей; вместе с Никитиным, кстати.

– Наверное, потому, – Алексей Александрович нашел в себе силы усмехнуться, – что рядом с Таней-Тамарой стоит Бэйла. Тоже с коляской. Последние, кстати, совсем другие – не как у нас.

Это обстоятельство заставило профессора успокоиться, и он шагнул в столовую – навстречу еще одному потрясению. Зину Егорову он бы не узнал – если бы прошел на улице мимо в двух шагах от нее. Черный платок на голове главной поварихи города подчеркивал неестественно белый цвет лица, и застывшую в глазах скорбь. Профессор в душе порадовался, что в этот рейд не включили доктора Брауна; что для команды разведчиков вполне хватало Светы Левиной.

– Да, – кивнули оба полковника уже после обеда (как всегда у Зинаиды Сергеевны, великолепного) в штабе, который в этом городе тоже занимал верхнюю часть цитадели, – вот такие проблемы и будут вылезать совершенно невероятным образом – каждый раз, когда наши два мира будут соприкасаться.

– Не спорьте, – осадил вскочившего было тракториста-первого его командир; его копия и Оксана рядом кивнули, – проблем будет немеренно. И чем дальше, тем больше.

Он покосился на Кудрявцеву, и продолжил:

– Мы с Александром Николаевичем (он усмехнулся: «Это я сейчас к себе, в том числе, обращаюсь!») этот момент уже обсудили в той Цитадели. И пришли к выводу, что это все входит в условия нового квеста. Так сказать, чтобы там, – он ткнул пальцев в потолок, – не было скучно.

– Какой квест? – с запозданием выкрикнул Толик-первый.

– Зачем-то ведь нас сюда прислали, – улыбнулся полковник-второй, – и если мы не выполним его, без проблем не обойтись. И не только у нас.

Только теперь Александр Николаевич (свой, родной) рассказал о Цитадели, о том, что, скорее всего, где-то ждут своей очереди выступить в этом «спектакле» еще два города, а значит – два полковника Кудрявцева, два профессора…

Алексей Александрович зябко повел плечами, и понимающе переглянулся со своим двойником, а потом – после вполне понятной паузы – и с Таней-Тамарой.

– И чем быстрее закончится этот «спектакль», – Кудрявцев сделал общий для двух полковников вывод, – тем быстрее разрешатся все наши проблемы.

– И начнутся новые, – неожиданно для себя пробормотал профессор.

Командиры остановили на нем взгляды, понимающе кивнули. А потом Кудрявцев-второй перешел к задачам. Точнее, он принялся ставить их – и своим подчиненным, и гостям. Его двойник кивал с столь же строгим выражением лица.

– Итак, – первое, – начал Александр Николаевич, – сейчас перегружаем в ваш «Варяг» римских детишек. Товарищ полковник (он кивнул двойнику) обещал решить эту проблему. Мы летим строго от солнца. Думаем, именно там находится город, чьим символом стали черные гнезда на столе Цитадели. Ваша задача – искать четвертый город. Судя по его символу, он вполне может быть на побережье. Там, куда вы и направитесь.

– Или в самом океане, – негромко вставил Анатолий (свой), – который, кстати, таит немыслимое зло. Это нам аборигены рассказали.

– Может, в океане, – согласно кивнул уже первый полковник, – значит, и там поищем.

– А не лучше, товарищ полковник, вот на этом… поискать.

«Свой» Никитин, сидевший рядом с профессором, постучал ладонью по столешнице, явно имея в виду весь огромный шар.

– Не лучше, – отрезал полковник (тоже свой), – если ты имеешь в виду, что этот город, и весь шар может развить скорость, не сравнимую с нашим «Варягом», то здесь я поддерживаю Александра Николаевича – рисковать жизнями людей нельзя.

Физиономия тракториста выразила откровенное изумление: «Ну что может случиться с жителями внутри сферы, чьи стены не сможет пробить даже ядерный заряд?».

Второй Кудрявцев вздохнул, и объяснил – и ему, и остальным гостям:

– Сфера влетела в поле, защищающее Цитадель на самой малой скорости. Итог – один погибший. А если бы мы вот так сразу, с маху?

Алексей Александрович с содроганием вспомнил то непередаваемое чувство животного ужаса, в которое он окунулся, лишь только переступив черту защитного поля; Анатолий рядом тоже побледнел.

– Все, – встал Кудрявцев-второй, распоряжавшийся здесь на правах хозяина, – дискуссии окончены. Мы, конечно, рады гостям, но… как говорил когда-то Джек Лондон; «Время-не-ждет!». Есть такое смутное ощущение, что надо спешить, друзья.

Как оказалось, два командира все продумали заранее. К тому времени, когда экипаж «Варяга» вернулся в свой внедорожник, в его прицепе, который все последние дни был домом для разведчиков, уже появились новые жильцы. Алексей Александрович сунулся ненадолго в этот уютный мирок. Не только из любопытства, но и преследуя вполне практические цели. Ведь он, профессор Романов, вел официальную хронику города; начиная с первого дня, с той самой фразы «Никому мы здесь не нужны», произнесенной им самим, и его товарищами еще в родном мире.